Интервью

Возведение саркофага (объекта «Укрытие») над разрушенным энергоблоком, который предотвратил ядерный ураган над планетой, выполнили в течение 6 месяцев 1986 г. граждане Советского Союза. Еще 4 года продолжались работы по ликвидации последствий одной из самых опасных аварий на атомных электростанциях мира.

Через Чернобыль прошли около миллиона военнослужащих и военнообязанных, сотрудников МВД, медиков, инженеров. Их подвиг чтит страна в День памяти 28 пожарных, погибших от облучения при тушении пожара на реакторе 26 апреля. По данным экспертов, в результате аварии на Чернобыльской АЭС суммарный выброс радиоактивных материалов составил около 50 млн кюри, что равнозначно последствиям взрыва 500 атомных бомб, сброшенных в 1945 г. на Хиросиму. Радиоактивному загрязнению подверглось 155 тыс. кв. км.

Председателем Зеленоградского отделения МГОО участников ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС «Солдаты Чернобыля» является Валерий Ветлицкий. В составе организации – генерал Ф.Ниязов, который с декабря 1986 г. возглавлял оперативное управление зоны работ внутри саркофага, на крыше 3 блока и в 15-километровой зоне вокруг АЭС. Генерал-майору в отставке Ф.Ниязову – 81 год, кадровый военный, он прошел путь от курсанта авиационного училища до генерала, награжден орденом «Знак почета». В 1986 г. Ниязов служил на границе с Афганистаном в звании полковника, а затем его направили в Чернобыль. С 1994 г. живет с женой в Зеленограде. 

– Фаррух Рахманович, многие специалисты до сих пор не могут поверить в то, что авария случилась в результате халатности персонала станции – дежурная смена отключила аварийную систему охлаждения 4-го реактора! Может быть, это была замаскированная под халатность диверсия?

– Такое предположение рассматривала Правительственная комиссия, но фактов, подтверждающих его, не выявлено. Поэтому официально принята формулировка «нарушение технологического режима». Против директора станции было возбуждено уголовное дело по статье «за недобросовестное выполнение служебных обязанностей».

– Что входило в вашу «зону ответственности» на станции?

– Главной задачей мне министр обороны Д.Язов поставил жесточайший контроль за суммарной дозой облучения каждого участника работ. Она в 1987 г. не должна была превышать 9,5 бэр (биологический эквивалент рентгена). Ежедневно утром и вечером я по телефону докладывал Язову лично о ходе работ. Помню, пожаловался: у меня высокие руководители на местах требуют людей, грозят снять меня, если не выполню их требования. И Язов мне сказал: «Пусть снимают хоть пять раз – я тебя обратно поставлю. Но если ты людей не сохранишь, я тебя так сниму, что никто не восстановит!».

Вместе с тем существовала неофициальная директива не писать в документах больше 9,5 бэр, даже если она по какой-либо причине оказалась превышена. У меня самого 50, а в справке – 9,5.

– А как получалось превышение?

 – Велся строгий учет излучения по месту работы, времени. Где-то можно было 2 часа работать, где-то – минуту. В реактор, к примеру, надо было пробежать по 35-метровому коридору, выложенному свинцовыми плитами, за 10-15 секунд, за минуту-другую сделать максимум работы – и бегом обратно. Поэтому такие выходы планировались тщательнее, чем выход в космос. Позволять превышение дозы для ликвидаторов было недопустимо, многие не осознавали опасность облучения в полной мере. Но были такие специалисты, которые требовали послать их на объект: «Мне конец, но я буду работать, чтобы другим меньше досталось».

– Вы тоже бегали в реактор?

– Конечно, я должен был своими глазами видеть показания приборов и обстановку и в реакторе, и в машинном зале.

– Что вас больше всего поразило или удивило за время работы на ЧАЭС?

– В Чернобыле я в полной мере осознал и увидел благородство наших людей, которые рисковали своим здоровьем, спасая от радиоактивной угрозы других. Что бы там ни говорили иногда – они шли на риск добровольно. Военкомат их призывал, вручал награды, но под конвоем никого не привозили, они свой подвиг совершили совершенно сознательно. А еще меня поразило то, что взрослые семейные мужчины вели себя зачастую как дети – собирали шарики, стеклышки от дозиметров – и в карман, на память. А под карманом потом – лучевой ожог.

– Чем вы занимаетесь в отставке?

– Я работал в службе безопасности на «Микроне». В зеленоградскую организацию чернобыльцев меня привлек Валера Ветлицкий, познакомил с ныне покойным Валерием Александровичем Исаевым. Мы с Исаевым подружились, помогали ребятам восстанавливать документы для получения льгот. Мне как генералу это было проще делать, а их гоняли по инстанциям без конца. Когда я лечился в зеленоградском санатории «Никольский парк» после нескольких операций на сердце, на щитовидке, на глазе, туда приехал маршал Язов. Он тоже во многом помог зеленоградцам, а также депутат З.Драгункина. После аварии на ЧАЭС в ракетных войсках стратегического на- значения и на АЭС ввели тройной контроль, сводящий к минимуму возможность «нарушения технологического процесса». Будем надеяться, что таких катастроф в нашей стране никогда не произойдет.

С.СЕРОВА, фото автора